Борис Бажанов

ПЕРЕХОД ГРАНИЦЫ. ПЕРСИЯ. ПЕРВОЕ ПОКУШЕНИЕ. МОСКВА ТРЕБУЕТ ВЫДАЧИ. ЧЕКА ЗА РАБОТОЙ – АГАБЕКОВ. ХОШТАРИЯ И ТЕЙМУРТАШ. ЧЕРЕЗ ПЕРСИЮ. ДУЗДАБ. ИНДИЯ. МАКДОНАЛЬД И ЛЕНА ГОЛЬДФИЛЬДС. Я ЕДУ ВО ФРАНЦИЮ

Вечером 31 декабря мы с Максимовым отправляемся на охоту. Максимов, собственно, предпочёл бы остаться и встретить Новый год в какой-либо весёлой компании, но он боится, что его начальство (ГПУ) будет очень недовольно, что он не следует за мной по пятам. Мы приезжаем по железной дороге на станцию Лютфабад и сразу же являемся к начальнику пограничной заставы. Показываю документы, пропуска направо охоты в пограничной полосе. Начальник заставы приглашает меня принять участие в их товарищеской встрече Нового года. Это приглашение из вежливости. Я отвечаю, что, во-первых, я приехал на охоту, предпочитаю выспаться и рано утром отправиться на охоту в свежем виде; во-вторых, они, конечно, хотят выпить в товарищеском кругу; я же ничего не пью и для пьющих компаний совершенно не подхожу. Мы отправляемся спать.

На другой день, 1 января рано утром, мы выходим и идём прямо на персидскую деревню. Через один километр в чистом поле и прямо на виду пограничной заставы я вижу ветхий столб: это столб пограничный, дальше – Персия. Пограничная застава не подаёт никаких признаков жизни – она вся мертвецки пьяна. Мой Максимов в топографии мест совершенно не разбирается и не подозревает, что мы одной ногой в Персии. Мы присаживаемся и завтракаем.

Позавтракав, я встаю; у нас по карабину, но патроны ещё всё у меня. Я говорю: «Аркадий Романович, это пограничный столб и это – Персия. Вы – как хотите, а я – в Персию, и навсегда оставляю социалистический рай – пусть светлое строительство коммунизма продолжается без меня». Максимов потерян: «Я же не могу обратно – меня же расстреляют за то, что я вас упустил». Я предлагаю; «Хотите, я вас возьму и довезу до Европы, но предупреждаю, что с этого момента на вас будет такая же охота, как и на меня». Максимов считает, что у него нет другого выхода – он со мной в Персию.

Мы приходим в деревню и пытаемся найти местные власти. Наконец это нам удаётся. Власти заявляют, что случай далеко превышает их компетенцию и отправляют гонца в административный центр, который находится в двадцати километрах. Гонец возвращается поздно вечером – мы должны ехать в этот центр. Но местные власти решительно отказываются организовать нашу поездку ночью, и нам приходится ночевать в Лютфабаде.

Тем временем информаторы Советов переходят границу и пытаются известить пограничную заставу о нашем бегстве через границу. Но застава вся абсолютно пьяна и до утра 2 января никого известить не удаётся. А утром 2 января мы уже выехали в центр дистрикта и скоро туда прибыли. Не подлежит никакому сомнению, что, если бы это не было 1 января и встреча Нового года, в первую же ночь советский вооружённый отряд перешёл бы границу, схватил бы нас и доставил обратно. Этим бы моя жизненная карьера и закончилась.

В центре дистрикта меня ждёт новый необыкновенный шанс. Это – начальник дистрикта, Пасбан. В отличие от всей остальной местной персидской администрации, трусливой, ленивой, подкупной и ко всему равнодушной, это человек умный, волевой и решительный. Оказывается, он прошёл немецкую школу во время мировой войны.

Он должен нас отправить в столицу провинции (Хорасана) – в Мешед. Он мне объясняет, что между нами и Мешедом горы в 3000 метров высотой. Колёсная дорога только одна; она идёт в обход гор, приближаясь к Ашхабаду, и против Ашхабада проходит сквозь горы по глубокому ущелью и перевал через город Кучан, и затем идёт налево к Мешеду. Послать вас по колёсной дороге в Мешед, значит послать вас на верную смерть: с сегодняшнего дня будет дежурить отряд чекистов с автомобилем, который вас схватит и вывезет в Советскую Россию. Единственный ваш шанс – идти напрямик через горы. Здесь нигде дороги нет. Есть тропинки, по которым летом жители иногда идут через горы. Сейчас зима, всё занесено глубоким снегом. Но вы должны попробовать. Большевики в горы пойти не рискнут. Я вам дам проводников и горных лошадок. Не питайте никакого доверия к проводникам; питайте полное и неограниченное доверие к горным лошадкам – они найдут дорогу.

Снаряжается караван, мы начинаем подъём в горы.

• Созвали Пленум Высшего Совета, и я выступил с докладом…
• С этого времени на год я вошёл в орбиту Молотова.…
• Между тем, это оказалось не так легко. Когда он порвал…
• Сталинский секретариат растёт и играет всё более…
• Кроме всего этого, надуманного, были, конечно, и…
• Во главе секретариата Молотова стоит его первый секретарь…
• СТАЛИН. ХАРАКТЕР. КАЧЕСТВА И НЕДОСТАТКИ. КАРЬЕРА. АМОРАЛЬНОСТЬ.…
• Заседания Политбюро происходили обычно в зале…
• Через несколько дней я заявил, что я страстный охотник,…
• По делу Беседовского пресса подняла слишком большой…
• Вслед за тем Молотов всегда и постоянно идёт за Сталиным;…
• Дело в том, что Мехлис и Каннер, нуждаясь в помощниках,…
• Ягода этим объяснением удовлетворился. Нечего и говорить,…
• В мае и июне тройка продолжает укреплять свои позиции.…
• И как важно, если цивилизация хочет жить и защищаться,…
• Роман наш длился уже полтора года. Но Алёнка не имела…
• Сначала надо уйти из Политбюро, сталинского секретариата…